Таня Гроттер и Золотая Пиявка - Страница 50

К оглавлению

50

«СКОРО!»

Той же ночью Тане привиделся кошмарный сон, превосходящий ужасом весь сериал вещих снов Веры Павловны, Снилось Тане, будто навстречу ей по темному коридору не то идут, не то плывут Гурий Пуппер, Гиви Поффер, Муся Броттер, Альфонс Доттер и даже какая-то напористая девица Оля Броддер, стриженная коротко, под мальчика. И каждый из них кричит: «Тебя нет! Ты не существуешь! Ты жалкая копия! Настоящие мы!» За ними же из тьмы, управляя ими, точно марионетками, зорко следит фигура, завернутая в плащ.

Таня проснулась среди ночи в холодном поту. Свесив ноги, она сидела на кровати и долго всматривалась в темноту. В комнате был такой мрак, что девочка некоторое время со страхом размышляла, не ослепла ли она. Наконец она поднесла руку к самым глазам и, различив смутное белое пятно ладони, успокоилась.

Глава 10
РОКОВАЯ ТРЕЩИНА

Накануне матча с невидимками весь Тибидохс высыпал на стены встречать гостей. Пожизненно-посмертный глава школы академик Сарданапал дружелюбно улыбался всем с преподавательского балкончика и жмурился на солнце, как сытый кот. Рядом, явно беседуя о чем-то приятном, стояли Тарарах, Зубодериха и Медузия Горгонова. Соловей О. Разбойник то и дело бросал озабоченные взгляды на свою команду, желая, чтобы она выглядела как можно достойнее.

Заметив это, Горыня незаметно подтолкнул Усыню плечом:

– Посмотри на этого тренера! Он просто как курица-наседка со своей командой! Того и гляди закудахтает! Ну какой он Соловей! Может, переименуем его в «Пеструшка О. Разбойник?»

Братья-вышибалы громко заржали.

Соловей, стоявший гораздо выше богатырей, на стене, явно ничего не мог расслышать. Он даже не обернулся, но внезапно под правым глазом у Горыни сам собой возник здоровенный фонарь. Ругая вездесущих магов, Горыня схватился за глаз.

Усыня и Дубыня снова захохотали, на этот раз уже над незадачливым братцем.

В тот день, казалось, никому нельзя было испортить настроение. Даже неудобные магические накидки особенно не мешали, разве что Гломову, громыхавшему ржавыми доспехами.

Не в духе пребывал только Поклеп Поклепыч, Зажав под мышкой свиток с речью, завуч прохаживался по стене и бросал ревнивые взгляды на джинна Абдуллу. Особенно Поклепа раздражало, что по расплывчатой, в самом буквальном смысле ускользающей физиономии библиотечного джинна невозможно было определить, подготовил он приветственную поэму или нет. Хитро подмигивающие глазки конкурента переползали на подбородок, а слившийся с ухом рот язвительно улыбался.

Неожиданно где-то вдали, над светлой, необъяснимо похожей на свернутую простыню бухтой что-то сиренево полыхнуло.

– Заклинание перехода! Они уже здесь! – крикнул Сарданапал.

На стенах зашевелились.

Сводный хор привидений стал торопливо распеваться. Поручик Ржевский страстно мычал, разогревая голосовые связки. Недолеченная Дама, до глаз обмотанная шерстяным платком, кокетливо жаловалась на зубную боль. Оркестр из циклопов и богатырей спешно вооружался трубами и барабанами. Литаврист взял на изготовку медные тарелки и с предвкушением потер ими друг о друга. На его лукавой роже читалось страстное желание производить оглушающие звуки.

Послышались частые удары крыльев, и из тучи вынырнул дракон. Он был гигантский, с отливающей серебром чешуей и выпученными шафранными глазами. Подлетая к Тибидохсу, дракон заревел, как пароходная сирена. Гоярын с вызовом откликнулся, сотрясая ангар мощными ударами хвоста. Облетев над школой волшебства круг, дракон невидимок стал снижаться.

На стенах начали удивленно переглядываться и перешептываться. Грянувший было оркестр озадаченно затих. Один только литаврист, зажмурившийся от удовольствия и уже оглушенный, продолжал с чувством грохать в тарелки.

ДРАКОН БЫЛ СОВЕРШЕННО ОДИН! Сколько тибидохцы ни присматривались, так и не смогли различить рядом с ним ни одного мага. Испугавшись, что заклинание перехода не пропустило их, Поклеп кинулся было куда-то принимать меры, но тут зрители радостно зашумели.

– Они! Ах-ух-их-эх! – застонала Верка Попугаева. Она стала карабкаться на зубец стены, явно намереваясь на радостях сорваться, но Семь-Пень-Дыр вовремя подхватил её за ногу.

– Ох-ух-эх! Отставить панику! – твердо сказал он.

Поклеп Поклепыч метнулся к ближайшей бойнице. Прямо из пустоты, справа и слева от дракона, возникали фигуры в раздувшихся желтых плащах. Каждый игрок сидел на длинной метле и приветственно махал шляпой.

Пока тибидохские болельщики удивленно перешептывались, пытаясь отыскать среди них Пуппера, почти у самого преподавательского балкончика в воздухе прорисовались ещё двое. Один был крепкий молодой парень, явно тренер или инструктор, но про него сразу все забыли. Разве что деликатная Зубодериха подарила ему улыбку.

Зато сотни взглядов мгновенно обратились на его спутника – невысокого, юркого паренька в форме и плаще невидимок.

– Гурий! Гурий Пуппер! – взвыла толпа.

Стоило Пупперу опуститься на стену, как целая толпа ринулась к нему за автографами. Началась настоящая давка. Шурасику мигом оттоптали обе ноги, а Горьянова так притиснули к зубцу, что выдавили из него весь пессимизм.

– Помогите! Мама, я жить хочу! – завопил он крайне заинтересованным в выживании голосом.

Тем временем толпа поклонников сомкнулась вокруг Пуппера. Тот и точно оказался свойским парнем. Каждому из двухсот пожал руку, каждому приятно улыбнулся и каждому терпеливо представился:

– Пуппер. Гурий Пуппер. Команда невидимок.

– Кайф! – прокомментировал Жора Жикин. – Мне руку пожал сам великий Пуппер! Теперь я не буду мыть её долгие годы!

50